1. Фамилия, имя: Enobaria/Энобария
Фамилию можешь взять любую: я ношу фамилию того, кто считается по закону моим отцом (его уже нет, не без твоей помощи покинул этот мир). Профиль, кстати, передается. За ним обращайся в гостевую.
2. Возраст 32-33 года.
Учитывайте, что она забеременела мной и родила меня или в 16 лет (ближе к 17  - тогда ей 32) или в 17 лет (тогда ей 33).
3. Откуда персонаж? Дистрикт-2.
4. Статус: ментор.
5. Краткая информация:
Данный персонаж проходит по Action V «Mentors» . Чтобы ты не лазила по темам, под спойлером привожу информацию акции.

Читай внимательно, ибо я некоторые факты упоминать дальше не буду.

5. Краткая информация:
-  Ментор Дистрикта-2.
- Самая жестокая победительница Игр, впилась на арене зубами в шею соперницы, после в Капитолии зубы заострила и позолотила;
-  После Голодных Игр получила дом в деревне победителей и вышла замуж за миротворца в шестнадцать лет, фамилию мужа не взяла. Мирта – ее дочь от Сенеки Крейна (победителей продают, ее это коснулось только один раз). И трибут. Что для нее первостепенно – вопрос;
- К трибутам относится как к бойцам. Доброе слово для этих детей? Конечно, даже целых два: «Упал, отжался»;
- С Миртой ее никогда не связывали близкие отношения, так казалось всем, истину знает только Бари: с детства она относилась к дочери как к профи. До поступления в академию она уже многому научила девочку. Энобария часто замачала, что девочка выиграет Голодные Игры. хотела ли она отправить на арену дочь добровольцем - вопрос;
- Сноу сообщил, что арена будет взорвана и трибуты убиты. Никто не знает, как она отреагировала на это, учитывая, что на арене находился ее ребенок. Но она подозревает, что от победителей так же захотят избавиться.

Теперь подробнее. Биография. То, какой я тебя знаю. Тебе стоит помнить о том, что все это – лишь мои наблюдения. Истину знаешь лишь ты. Дополнения приветствуются, они могут даже не соответствовать тому, что видела в тебе я.
Здравствуй, Энобария. Нет, я никогда не называла тебя мамой. Мне кажется, ты всегда была тем, кого я звала именно так. Может, когда-то и было другое наименование тебя, но я этого не помню, хотя прекрасно осознаю себя с лет трех. Ты никогда не казалась мне любящей матерью. Ты не готовила. Ты не пела мне песни на ночь. Не рассказывала сказки. Или я просто всего этого не помню, - мало ли у тебя была мания читать легенды, когда я спала, во что я верю точно так же, как во вселенскую доброту, - ты не хотела быть мне родной, я это быстро поняла. Твоей задачей было другое. Ты учила убивать.
Я помню себя с трех лет. Помню, как ты ссорилась с человеком, который был твоим мужем. Помню, как вы обменивались ножами с разных концов дома, как в те же три года ты начала кормить меня маленькими дозами яда для выработки иммунитета, как тот, чью фамилию я ношу, дал мне в руки ножи и отправил тренироваться на улицу, пока вы ссорились. Я никогда не воспринимала тебя как близкого человека. Наверное, ты к этому не стремилась. Не помню, переживала ли я по этому поводу, правда. Сейчас мне уже просто все равно. Забавно, но я даже не похожа на тебя внешне. Моя белая кожа, неестественно яркие зеленые глаза, все это от семьи отца. От тебя же мне досталось только хрупкое телосложение и характер.
Все равно. С тобой у меня связано много воспоминаний. Например, то, как ты могла дома с легкостью устроить внеплановую тренировку. А ты помнишь, как я в пятнадцать лет ударила тебя ножом в нашей последней ссоре? На самом деле, я даже не успела посмотреть, куда вошел нож, не знаю, как ты потом разбиралась с раной. Просто взяла свои вещи и ушла. Тогда мне окончательно надоело то, как ты ведешь себя. Ты – ментор. Значит, мы должны видеться только на тренировках.
Тренировки проходили успешно. Думаю, после моего ухода для тебя не было секретом, где я. Не знаю уж почему ты решила смириться с этим, явно не из-за вселенской любви ко мне. По крайней мере, это мое мнение. А над истинными твоими мотивами, если честно, я даже не задумывалась. Почему? За те пятнадцать лет, которые мы прожили под одной крышей, ты прекрасно научила меня не только убивать, но и не думать о тебе. Ты же помнишь, как ты сказала мне как-то, что любой нашей мысли, злой или доброй, достоин лишь тот, кто важен для нас? Так вот, Энобария… я о тебе не думаю очень давно. Впрочем, это было твое единственное правильное решение в отношении меня.
Очень давно я о тебе не думаю никак иначе, как о тренере. Иногда мне кажется, что ты хочешь мне что-то сказать, но то ли сил не находишь, то ли времени. Впрочем, мы уже выяснили, что нам обеим все равно. Последний год мы прекрасно прожили, встречаясь друг с другом лишь на тренировках. Знаешь, это был лучший год в моей жизни.
Перед Жатвой в мои пятнадцать лет, почти сразу после моего ухода,  мы с тобой смогли поговорить. Это был наш последний разговор не по теметренировок. Ты рассказала мне о том, что мой отец, то есть тот, кто был твоим мужем и умер, когда мне было три года с твоей же помощью,  – не мой отец. Знаешь, я догадывалась. Я была слишком не похожа на него, типичного жителя Дистрикта-2. Меня это не тронуло. Ты не скрыла и то, что победителей продают. Что тебя продали лишь единожды. Я не задала тебе ни единого вопроса по этому поводу. Выслушала и ушла.
Ушла. И только затем задумалась над тем, зачем ты меня оставила. Ты могла легко избавиться от меня разными путями. Хоть аборт сделать, хоть сказать тому, кому тебя продали. Более чем уверена, что меня забрали бы. И выросла бы я в Капитолии. На этой мысли я предпочла остановится: забавно, но я бы не хотела быть ребенком-в-столице-с-видом-попугая. Твои мотивы? Без понятия. Это знаешь только ты. Но, пожалуй, мне стоит сказать тебе спасибо. Но я не хочу думать об этом, потому что совершенно не желаю задумываться над тем, что ты не та, кем мне кажешься.
На этой Жатве в мои шестнадцать лет вытянули мое имя и имя Катона. Ты ведь знала всегда, что мы вместе, от тебя не скрылось то, что жила я у него. Ты слишком наблюдательна, чтобы не узнать это. У тебя было два сильных трибута. И ты прекрасно знала о том, что у нас есть план. Какой? Не помню, спрашивала ли ты об этом. Если да, то я, определенно, или не ответила, или послала тебя далеко-к-Фликерману. Ты научила меня не считаться с твоими интересами. Особенно в вопросах арены. Ты всегда приговаривала, что я выиграю Игры, ты хотела, чтобы я была добровольцем. Мне казалось забавным увидеть твою реакцию в тот момент, когда ты поймешь, что выигрывать их не собирается никто: мы бы не оставили победителей. Убили бы всех. И умерли бы в конце сами. Ты бы очень страдала от того, что у тебя нет славы ментора-чьи-трибуты-победили, не так ли? Знаешь, осознание того, что тебе было бы паршиво, меня забавляло.
Там же в Капитолии я познакомилась с Сенекой, которого ты проинформировала о том, что я – его дочь. Забавно, но мы с ним поладили. Без понятия, как ты отнеслась к тому, что он помогает мне, что мы легко общаемся. Опять же, это было тем, что меня не беспокоило.
Арена взорвалась. Нас, трибутов, объявили погибшими.  Без понятия, как ты отреагировала на все это. Мне кажется, что тебе было просто все равно. Впрочем, мне тоже было плевать на то, где ты, выжила ли ты. Ты сама научила меня ненавидеть тебя. А учителем ты была отменным.
6. Отношения: очень много вариантов отношений. Попытаюсь привести несколько вариантов, к которым можно будет добавить твой собственный. Выбор будет за тобой.
1. Действительно ненависть с обеих сторон. Меня не устраивало твое воспитание, я же для тебя дочь от человека, который тебя купил. К тому же ты хотела, чтобы я победила, чтобы была добровольцем, а я нарушала твои планы с самого своего появления. Предполагаю, что тогда взрыв арены будет тебя даже радовать, ведь своеобразно он избавил тебя от прошлого – меня. Тогда ты на стороне Капитолия.
2. То, что я называю незаинтересованностью. То есть я есть, ты есть. Но после моего ухода тебя интересовало лишь выполнение мною норм тренировок, меня же твоя жизнь вообще не касалась. То есть отношения полностью посторонних людей. В этом случае ты можешь выбрать любую сторону – Капитолий и Революция, так же крах арены – тоже любая реакция возможна.
3. Плавно переходим к тому, что это я тебя не понимала, а ты не пыталась объяснить, потому что просто не знала, как: все же тебе было совсем мало лет, когда я появилась у тебя. То есть ты оставила меня, вышла замуж потому, что знала, что это единственный способ оставить ребенка себе: так бы поняли в Капитолии, что девочка родилась после продажи, и был бы шанс, что ребенка заберут. Все твои тренировки превращаются в метод подготовки к арене, ведь у меня был шанс туда попасть. И такими странно-жестокими методами ты пыталась убедиться в том, что я выживу. Увы, но это все же вызвало мою хроническую нелюбовь к тебе, впрочем, за это ты можешь злиться на меня, устраивать истерики в духе «лишняя-тренировка-без-повода». Возможно, ты пыталась мне потом что-то объяснить, но я не слышала. Или не пыталась, зная, что уже слушать не буду. Тогда взрыв арены тебя пошатнет, ты перейдешь на сторону революции, узнаешь в Д-13, что я жива. И тогда, возможно, там мы с тобой сможем наладить наши отношения, а я научусь не ненавидеть тебя, а понимать.
7. Предполагаемая внешность: Meta Golding. Сменить можно. Но стоит помнить о том, что она миниатюрная брюнетка.  Замену просьба обсудить со мной.
8. Дополнительно: хотелось бы качественной игры. Не берите персонажа на день или два.
У персонажа есть место в центральном сюжете, так что играть будешь не только со мной.
Ждем Энобарию ^___^

Милая Мадж! Мы все тебя очень-очень ждем! Приходи по акции Action IV "Canon"

Sasha Pieterse
Madge Undersee/Мадж Андерси, 16 лет, Дистрикт-12.
Face: Sasha Pieterse
- Дочь мэра Дистрикта-12;
- Тихая, спокойная, во всем и всех ищет хорошее;
- Подарила Китнисс брошь своей тети – Мейсили Доннер, погибшей в 50-х Голодных Играх. Игры ненавидит;
- Влюблена в Гейла Хоторна, но это ее тайна, собирается бежать с ним в Дистрикт-13;
- Чувствует, что скоро случится что-то плохое;
- Верит, как и все в Дистрикте-12, что всех трибутов убил Капитолий.