Нет опасности страшнее
неизвестности.
Иногда такое случается, что люди совершают ошибки. Каждый когда либо ошибался и когда осознавал это, мягко скажем был не совсем в восторге от самого себя. Ошибки делают нас мудрее и более закаленными к жизненным трудностям. Благодаря им, мы способны учиться, и кто-то даже обладает способностью внимать с первого раз,а и больше такое не повторять. Кто-то, но не я. Нет, серьезно. Силу моего идиотизма невозможно измерить - она просто безгранична и бесконечна. Иногда мне кажется, что я сама себя убиваю. Возможно я волонтер в душе, и жажду помогать всем окружающим подвергая тем самым свою жизнь опасности. Самоубийца. Нет, чтобы находится в лагере, под защитой, меня какой-то черт дернул пойти помогать Белами искать его несносную сестру. И сейчас я бреду в темноте, совершенно одна и пытаюсь разглядеть, что-либо отдаленно напоминающее человеческое тело целиком, или по раздельности. Ребята которые тоже явно сумасшедшие, раз согласились на это, бредут рядом. Рядом так - что я их слышу, чувствую, но не вижу. Я слышу как они зовут ее и перекрикиваются. Я молчу, впрочем как всегда и просто всматриваюсь. Мне немного страшно, ведь в любой момент моя жизнь может оборваться и я это понимаю. Напряжение сковывает меня и заставляет проклинать все больше и больше. Вокруг слишком темно, а огня у меня нет - просто так безопаснее. Огонь привлекает внимание. Не хочу давать земным дикарям лишний шанс покончить со мной.
Возможно только у меня одной нет оружия, и это тоже в какой-то степени хорошо - мои принципы не будут нарушены. Вся я потрепанная, в синяках и ссадинах, с небрежно заплетенными волосами в косу и изрядно порванной одежде, выгляжу так,ж будто мной полы на всем Ковчеге помыли. Усталость дает о себе знать и глаза начинают слипаться. Я очень плохо сплю. Мои сны меня медленно убивают. И все равно не смотря на это я понимаю что выгляжу еще не совсем ужасно, здесь есть люди и пострашнее.
Как надоело. В жизни "до", моя внешность постоянно занимала мои мысли. Тогда я была пустышкой, и сейчас, изменив свое мироощущение, я до сих пор иногда ловлю себя на том, что пытаюсь выглядеть более достойно. Интересно для кого? Уж точно не для кучи преступников, которым свобода сносит крышу, скорее просто по привычке. Я до такой степени погрузилась в свои мысли что не заметила большого валуна и чего-то жидкого и липкого на нем. Поскользнулась я эффектно, приземлившись прямо в кучу грязи всем телом. Поднявшись я хотела пойти дальше, но неведомая сила заставила меня вернуться к этому неблагополучному месту. Там на этом огромном камне, была лужа и это явно не грязь.
Разумом я понимала что нужно позвать всех, но мне было очень сложно сказать хоть слово. Я боялась говорить и просто открывать рот. Блок в моем подсознании был нерушим, и просто не давал мне даже пискнуть, и только осознание, что возможно именно от меня сейчас зависит жизнь, хорошей и веселой девчонки, я крикнула что было сил:
-Здесь! - многие из нашего небольшого отряда впервые услышали мой голос и я уверенна что они были очень удивлены. Все понемногу подтягивались принося с собой факелы с огнем и возможную опасность на хвосте. Теперь все действительно уверятся в том, что наши поиски ни чем хорошим, точно не закончатся.

Майара, конечно, не знает, зачем она совершает один необдуманный поступок за другим, но это, вероятно, такой стиль поведения. Глупости всегда были неотъемлемой частью ее до смешного обычной жизни. Именно поэтому она присоединяется к отряду спасателей Октавии, который организовал ее брат Беллами. Майара ничего не думает плохого про Беллами, но и хорошего тоже не думает, поэтому нейтралитет между ними ее устраивает, но, вероятно, настораживает остальных: иначе зачем ей рисковать собой и собственным спокойствием ради его сестры?
Ответ прост. Октавия - это не только сестра Беллами. И есть другие люди, которым она небезразлична. Например, Джаспер. Тот самый Джаспер, который долго был ее неуклюжим другом, но сейчас выглядел и вел себя совершенно не так, как когда-то. Они еще не говорили до этого. Разве что, Майара хотела навестить его, но всегда сдерживалась, убеждая себя в собственной ненужности. Ведь когда у человека меняются взгляды на жизнь, меняются друзья, меняются приоритеты - старые знакомые просто отсеиваются. Это не выбор, это естественный процесс и Майару подобный расклад совсем не удивляет, но она все-ровно не может просто так это отпустить. К тому же, Монти починил ей ее же находку и он выглядел обеспокоенным, так что Майа не нашла другого выхода, кроме как подойти к Джасперу с непривычным для нее грустным выражением лица, опустив голову, как будто найдя на своих ботинках что-то интересное и, пока никто не видит, протянуть ему пистолет:
- Держи. Это... это находка. Монти починил, - Майара пожимает плечами и, разворачиваясь, уходит. Но, сделав насколько шагов, останавливается и смотрит на Джаспера печальными глазами, - Постарайся не погибнуть. И спаси Октавию, - просто что-то подсказывает ей, что именно Джаспер сыграет в этом сюжете важную роль. Или, возможно, ей хочется просто как-нибудь подбодрить его? Потом Майара уходит, шагая одной из первых и смутно осознавая, что от себя она все-ровно не убежит.
Темнота непроглядная. Майара щурит свои глаза, как может, направляя самодельный факел немного вперед, чтобы, хотя бы, видеть, на что она ступает. Огонь не слишком-то хорошо освещает лес, скорее основная его функция невыносимо жечь лицо каждый раз, когда ветер пробивается сквозь ветки деревьев и направляет поток горячего тепла прямо Майаре в лицо. Она изредка чертыхается, спотыкаясь о ветки, потому что каждый шаг кажется ей опасным, а кроме того становится идти очень тяжело. Майара насчитала шесть ухабов и даже один овраг, в который чуть успешно не свалилась. Она мысленно ругалась с Октавией Блэйк. Винить ее было не в чем: Майа и сама достаточно шебутная для того, чтобы уйти ночью в лес, но она, кроме того, еще и достаточно умная, чтобы вернуться назад. Не то, чтобы Майара вдруг засомневалась в интеллектуальных способностях Октавии, просто... Ну.
Крик неподалеку отвлекает Майару от важного занятия, а именно - тяжелых мысленных стенаний по поводу того, почему все вокруг настолько идиоты. Майара двигается в сторону источника звука и с удивлением обнаруживает Софию у какого-то булыжника. Майаре нравится София, поэтому она бы предпочла, если бы та осталась в лагере, но, наверное, именно потому Воулинг ей и нравится - она никогда не остается в лагере. Этот парадоксальный замкнутый круг заставляет Майю незаметно улыбнуться и только потом она наклоняется над камнем. Пальцы едва касаются вязкой жидкости, как Майара понимает, что это кровь. Ее ребра прошивает боль, как будто бы кто-то задел нерв и Честер быстро вытирает руку о штаны, делает шаг назад:
- Это человеческая кровь. Я просто... Мне так кажется, - поправляет себя Майара. Она знает, что Финн мог бы и сам разобраться, но что-то будто бы заставляет ее говорить. Майара обходит камень со всех сторон, но все указывает лишь на неминуемый спуск вниз. Этот лес опасный, но он не пугает Майару. А вот склоны и кровь очень даже.
- Нам придется спуститься, - не вопрос, и не утверждение. Майа не знает, сколько человек решилось на это сомнительное предприятие, но, разумеется, понимает, что со временем их будет становится все меньше. И дай Бог, чтобы только потому, что они решили вернуться в лагерь.

- Октавия? Октавия. Октавия...Октавия! - Он бегал по лагерю и кричал её имя, заглядывал во все шалаши. Возможно, она решила спрятаться от него. Наверно, была бы очень веселая игра. Беллами был похож на потерянного щенка. Он крутился на месте, оглядывался, спрашивал других членов Сотни, не видели ли они его сестру, которую уже все знают. Она успела о себе заявить. Но все лишь пожимали плечами и разводили руками. Никто в лагере её не видел. Если она не в лагере, то за ним. Там, где двухголовые олени, радиоактивный туман и чертовы земляне. Блейк был зол. Но ему пришлось в очередь раз забыть про свои эмоции, успокоиться и постараться трезво оценить ситуацию. Сложно сказать, правда, получилось у него или нет, потому что предпринятое им решение не у всех вызывало восторг. Но разве это имело значения, когда самый дорогой его человек там? Ничего не имело значения. Он не стал требовать от всего лагеря идти на поиски. Никто из них не должен рисковать своей жизнью, лишь потому что его сестре не сидится на месте. Но помощь лидеру понадобилась, и он её получил. Когда все добровольцы объявились, то Беллами повел отряд за собой. В руках он нёс тяжелый факел, который ярко пылал и освещал мглу, которую сгустилась над этими землями. Блейк не хотел из-за своей оплошности потерять своих людей, поэтому он не только громко выкрикивал на весь лес имя сестры, но и оглядывался на остальных членов группы, проверяя, не потерялся ли кто. Он оборачивался каждые десять минут, быстро всех подсчитывая. Пока все были на месте, он был хотя бы за это спокоен. Но понимал, что вскоре их покою может прийти конец, поскольку глупо считать, что только, возможно, Октавия услышит их крики. Земляне тоже не без слуха. Блейк резко менял положение факела, перемещая его на нужную сторону, опускает, поднимает. В отблеске неровного трепетания огня можно было увидеть, какой Блейк уставший и взволнованный. В первый день он выглядел лучше, как и многие. Но теперь волосы непослушно торчали в разные стороны, и больше не было на его лице той наглой самоуверенности. Её заменил страх. Он боялся обнаружить в кустах или на дороге мертвое тело сестры. И когда он видел что-то и ему казалось, то на те пару секунд, пока он не убеждался, что там бревно или ещё чего земное, Беллами забывал как дышать. Он не останавливался, но и не спешил. Он старался держаться ближе к группе. И когда услышал пронзительный, как ему показалось, крик, то сразу обернулся на него и побежал в сторону звавшей. Приблизившись, он кинул удивленный взгляд на Софи. Эта девушка всегда молчала ,и он уже начинал думать, что она немая или другие психологические травмы. Но, видимо, он ошибался, и времени, подумать об этом, не было. Парень опускает взгляд на камень, задерживая на нем полупустой взгляд, пока остальные там осматривают кровь. Некоторые сразу сделали заключение, что это человеческая. Беллами резко поднимает злобный взгляд на Майару, а после косится и на Мэри, словно это они виноваты в том, что здесь кровь. Но Блейку не хочется просто думать, что его сестру повредили и он находил безумной мысль о том, что это обязательно будет кровь его сестры.
- Это может быть, чья угодно кровь. - грубо и жестко произносит он, вновь опуская взгляд на камень. - Но мы проверим. - добавляет он более снисходительно. Это одна из зацепок и поскольку ничего другого у них нет, то стоило разобраться с этим. Давайте поможем отряду из Сотни определить, чья это кровь на камне в лесу? Беллами вздыхает и оборачивается к склону, который мог послужить продолжением пути его сестры. Беллами криво усмехается и смело направляется вперед, быстро сгибая ноги в коленях и осторожно передвигаясь вниз. Он в одной руке крепко держал факел, с которым как-то не хотелось распрощаться, чтобы остаться один на один с тьмой. Второй рукой он держался за ветки деревьев и кустарники, которые в данном случае служили опорой. Вот и пошел проверять.